Мы, люди, не одиноки в своем стремлении сплотиться перед лицом внешней угрозы. Этот феномен, известный как «эффект общего врага», наблюдается у шимпанзе и даже некоторых других видов животных. Но что если этот механизм эволюционно древнее, чем мы думали, заложен еще в наших далеких предках? Международная команда ученых из Университета Киото решила выяснить это, изучив поведение бонобо – наших мирных родственников, никогда не замечавшихся за убийствами чужаков.
Миролюбивые бонобо и древние корни сплоченности
Теория «эффекта общего врага» берет свои истоки у Дарвина. Она предполагает, что объединение в группе перед угрозой со стороны других групп – это адаптивная стратегия выживания в условиях групповой конкуренции. Многочисленные исследования подтвердили эту гипотезу на примере шимпанзе, цихлид, мангустов и многих других видов. Однако вопрос о видах, где межгрупповая конкуренция слаба или отсутствует, оставался открытым.
Ученые из Киото решили провести эксперимент, максимально приближенный к аналогичным исследованиям с шимпанзе: воспроизведение звуков, имитирующих призывы других групп. Восемь групп бонобо в пяти локациях четырех стран стали участниками этого необычного эксперимента.
“Мы не могли предсказать, чем обернется наше исследование,” – рассказывает ведущий автор Джеймс Брукс. “Без смертельной конкуренции между группами связь между внутригрупповой сплоченностью и внешней угрозой казалась бы менее адаптивной. Но если этот эффект существовал еще до расхождения человеческой, шимпанзе и бонобо ветвей эволюционного дерева, то у современных бонобо могли сохраниться его следы.”
Результаты, опубликованные в журнале PLOS ONE, показали, что бонобо демонстрировали бдительность и внимание к «призывам» других групп. Однако увеличение чувства принадлежности к своей группе было значительно слабее, чем у шимпанзе. Вместо агрессии, бонобо стали больше сидеть прямо, меньше отдыхать и проявляли повышенную заботу друг о друге – ключевое поведение для укрепления социальных связей.
Эволюционная история: от конфликта к сотрудничеству
Исследователи выдвигают гипотезу, что наш общий предок, живший 5-6 миллионов лет назад, мог испытывать определенную степень группового конфликта. По мере эволюции бонобо эта интенсивность конфликтов снижалась, и вместе с ней уменьшался и «эффект общего врага».
Это открытие имеет глубокий смысл: оно демонстрирует, что даже в условиях потенциальной агрессии эволюция может выбрать путь сотрудничества. Бонобо, возможно, нашли способ преодолеть привычку к межгрупповому насилию не только потому, что сегодня они не совершают убийств, но и потому, что когда-то, миллионы лет назад, сделали осознанный выбор в пользу мирного сосуществования.
“Люди обладают потенциалом как для ужасных поступков против «чужих», так и для сотрудничества и солидарности,” – подчеркивает старший автор Шинья Ямамото. “Бонобо показывают нам, что эволюционное прошлое не предопределяет наше будущее. В нас присутствуют черты обезьяньих отношений как у шимпанзе, так и у бонобо. Понимание этих механизмов критически важно для того, чтобы мы могли сознательно строить мирное и сотрудничающее общество.”
История бонобо – это история о том, что эволюция не является неизбежной дорогой к конфликту. Это напоминание о нашей собственной способности выбирать путь мира и солидарности, даже если он лежит вразрез с древними инстинктами.
